13 мая 2010
Владимир Высоцкий, ОАО «ВНИИЗАРУБЕЖГЕОЛОГИЯ»
Владимир Высоцкий
Суммарные мировые ресурсы нетрадиционного газа, по данным National Petroleum Council, составляют 922 трлн кубометров. Около 456 трлн кубометров, то есть почти половина, приходится на газ в глинистых сланцах, так называемый «сланцевый газ». Я считаю, что эта величина завышена. По моей экспертной оценке, мировые ресурсы сланцевого газа составляют 200–250 трлн кубометров. В любом случае неразведанные ресурсы сланцевого газа сопоставимы с прогнозными ресурсами традиционного газа (350 трлн кубометров).
Ресурсы сланцевого газа в США составляют 17,4 трлн кубометров. Доказанные его запасы не публиковались и, по моим оценкам, они могут составлять 1–1,1 трлн кубометров. В Европе ресурсы сланцевого газа, исходя из геологических аналогий с США, могут составлять чуть более 11 трлн кубометров, в Китае — 12 трлн кубометров, в России — порядка 20 трлн кубометров.
США первыми начали добычу сланцевого газа. Первые промышленные притоки были получены в 1981 году на плее Barnett. В конце 1990-ых годов добыча сланцевого газа в США составила 13 млрд кубометров. В 2002 году на Barnett была пробурена первая горизонтальная скважина, что способствовало росту добычи. В 2009 году она достигла 67 млрд кубометров, что составило 11,3% от общего объема добычи газа в США.
По прогнозам статистического агентства при Министерстве энергетики США — Energy Information Administration, добыча сланцевого газа в США будет расти до 2035 года со среднегодовым приростом в 5,3%, при этом суммарная добыча всего природного газа — лишь на 0,5% в год. В 2015 году добыча сланцевого газа составит 109 млрд кубометров, а к 2030 году вырастет до 156 млрд кубометров. Доля сланцевого газа в общем объеме добычи в 2015 году составит 20%, а в 2030 году — 24,6%.
Рост добычи приведет к снижению импорта газа. Так, в 2009 году США импортировали 107 млрд кубометров газа, в том числе 13 млрд кубометров в виде СПГ. К 2020 году импорт сократится до 72 млрд кубометров, к 2030 году — до 52 млрд кубометров. При этом он снизится в основном за счет сокращения поставок трубопроводного газа. Импорт СПГ, в свою очередь, будет расти до 42 млрд кубометров в 2020 году, а затем начнется его постепенное снижение до 25 млрд кубометров к 2030 году.
Одновременно с ростом добычи сланцевого газа достаточно быстрыми темпами будет снижаться добыча традиционного газа из глубоководья Мексиканского залива, так как его себестоимость в этом регионе значительно выше, чем на сухопутных площадях. Таким образом, добыча сланцевого газа будет постепенно замещать добычу традиционного газа.
Технология добычи сланцевого газа отличается от добычи традиционного газа широким использованием горизонтального бурения и необходимостью проведения большого количества гидроразрывов пласта с закачкой воды и пропантов (гранулированных алюмосиликатов, поддерживающих раскрытость микротрещин, образованных при гидроразрыве).
Себестоимость добычи сланцевого газа составляет, по экспертным оценкам, около 100–150 долл. за тысячу кубометров на устье скважины. В Западной Сибири себестоимость добычи газа в несколько раз ниже — порядка 20–30 долл. за тысячу кубометров. При этом в связи с разветвленной сетью газопроводов транспортная составляющая в США незначительна в структуре цены газа, в России же стоимость транспортировки в западные районы достигает 70 долл. за тысячу кубометров.
Дебиты скважин при добыче сланцевого газа на начальном этапе могут достигать 500 тыс. кубометров в сутки. При этом они быстро падают — в течение года на 70%, затем медленно снижаются до 15% и стабилизируются на уровне порядка 9% от начальных дебитов. Таким образом, рабочие дебиты при добыче сланцевого газа составляют 50 тыс. кубометров в сутки, что в десятки раз ниже средних дебитов на традиционных газовых месторождениях.
Срок жизни скважины на месторождениях газовых сланцев составляет 8–12 лет. При этом скважина на традиционной газовой залежи может эксплуатироваться в течение 30–40 лет.
В целом я бы не рискнул говорить о «сланцевой революции». Сланцевый газ добывался в промышленных масштабах с начала 1980-ых годов, затем новые технологии позволили увеличить объемы его добычи. Для тех, кто интересовался этой проблемой, «революции» не было. «Взрыв» интереса к сланцевому газу в профессиональных кругах произошел в 2008 году, когда цена на нефть превысила 140 долл. за баррель и, соответственно, выросла цена на газ.
Говорить об изменении глобального рынка еще рано, так как ни в Европе, ни в Азиатско-Тихоокеанском регионе добыча сланцевого газа еще не ведется. Поэтому нужно набраться терпения лет на пять. Пока изменения коснулись только рынка Северной Америки.
Ирина Гайда, Boston Consulting Group
Ирина Гайда
В Северной Америке сконцентрировано около 75% разведанных ресурсов нетрадиционного газа. По некоторым оценкам, этого газа в США может хватить для обеспечения потребности региона на 20–25 лет. Таким образом, он может составить конкуренцию традиционному материковому газу и импорту СПГ в США.
Никто не ожидал столь быстрого развития добычи сланцевого газа. С 2005 по 2009 год его добыча ежегодно росла на 50% в год. Это позволило заместить примерно половину объемов импорта СПГ. Так, в 2008 году спрос на СПГ в США упал по сравнению с 2007 годом на 10 млрд кубометров, которые и были замещены сланцевым газом.
Появление избытка СПГ в результате добычи сланцевого газа в США уже привело к изменению баланса поставок в Западной Европе. В целом, в связи с кризисом в 2009 году Европа снизила потребление газа на 6%. В первую очередь сократили производство внутренние производители, в частности, Нидерланды, которые применяют дорогие технологии повышения газоотдачи на достаточно старых месторождениях. При этом произошло увеличение потребления СПГ. Поставки СПГ выросли на 14 млрд кубометров, примерно на эту же величину сократилось потребление российского газа. Причина сокращения — в системе ценообразования контрактов на российский газ, а именно — в привязке цен в контрактах к нефтепродуктам с 6-9-месячной индексацией.
Однако сланцевый газ послужил скорее поводом, нежели причиной сложившейся ситуации. Причина же заключается в том, что в Европейском союзе проводилась осознанная политика интеграции между различными странами, либерализации доступа к газопроводной системе и диверсификации источников поставок. Доступ к так называемым ликвидным хабам (приграничным узлам газотранспортной системы и системам хранения) получили конечные потребители — например, индустриальные компании, электростанции. Таким образом, конечные потребители имеют возможность выбрать, купить ли им СПГ или материковый газ. Избыток СПГ заставил ряд поставщиков сбрасывать цены весьма существенно и поставщики, которые не посчитали нужным изменять подход к ценообразованию, потеряли в объемах поставок.
Себестоимость добычи сланцевого газа существенно выше себестоимости добычи традиционных запасов — большинство проектов имеют точку безубыточности при цене газа от 4 до 8 долл. за млн БТЕ (около 144–288 долл. за тысячу кубометров). Добыча требует постоянного бурения, продуктивный период скважины короток. При этом себестоимость может сильно варьироваться в рамках одного месторождения. Такими разработками занимаются там, где нет других альтернатив, кроме импорта. Основное преимущество сланцевого газа — это близость к регионам потребления, к регионам, в которых уже есть развитая газовая инфраструктура, что позволяет экономить на доставке.
Однако, с точки зрения конечных потребителей, сланцевый газ или СПГ могут оказаться привлекательнее газа, поставляемого по трубопроводам, так как ценообразование трубопроводного газа не привязано к его себестоимости.
В Европе месторождения сланцевого газа еще недостаточно изучены. Существуют две наиболее известные, хотя и сильно расходящиеся, оценки. По нижней оценке, запасы сланцевого газа составляют половину от разрабатываемых запасов континентального газа в Европе. При этом по верхней оценке, эти запасы сопоставимы с запасами традиционного газа на добывающих месторождениях и составляют половину всех разведанных и неразрабатываемых запасов нетрадиционного газа. Масштабность залежей может оказаться достаточной для того, чтобы Европа попыталась воспроизвести американский опыт. Следует отметить, что многие страны и международные ассоциации инициировали дополнительные исследования, но они пока не завершены. По некоторым оценкам, потенциал добычи нетрадиционного газа в Европе к 2030 году может быть сопоставим с сегодняшним объемом добычи Нидерландов. Другой вопрос, есть ли у Европы необходимые навыки, мощности нефтесервисных компаний, позволит ли им это экологическое законодательство?
В сложившейся ситуации России, в любом случае, стоит задуматься о том, как максимизировать прибыль от экспорта газа в Европу. Один путь — изменить механизмы ценообразования на газ, отвязав формулу от цены на нефтепродукты, при этом, вероятнее всего, удастся сохранить объемы поставок на европейский рынок. Другой путь — сохранить формулу ценообразования, при этом с большой вероятностью придется сократить объемы. Для выбора решения необходим серьезный анализ, построенный на сценариях развития рынка и действий других игроков.
Анатолий Дмитриевский, институт проблем нефти и газа
Анатолий Дмитриевский
Добыча сланцевого газа в настоящее время ведется только в США и Канаде. При этом наиболее хорошо изучены бассейны сланцевого газа в США, где в 2009 году было добыто порядка 67 млрд кубометров этого газа. И ежегодный прирост добычи оценивается в 5,3%.
В Европе в настоящее время ведется поиск месторождений сланцевого газа. Самая масштабная работа идет в Польше, где этим занимаются такие транснациональные компании как Exxon Mobil, Marathon. Ведутся работы во Франции, Германии, Швеции и Австрии. Но пока о перспективах добычи этого газа в Европе говорить сложно.
Между тем, США уже заявляют о том, что в перспективе собственная добыча сланцевого газа позволит снизить импорт сжиженного природного газа (СПГ). По прогнозам США, к 2030 году импорт СПГ может снизиться на 30–40%. Но, даже учитывая эти прогнозы, по нашим оценкам, российский газ все равно найдет место на американском рынке, так как США заинтересованы в снижении зависимости от поставок СПГ, прежде всего, из стран Ближнего и Среднего Востока.
По оценкам, себестоимость добычи сланцевого газа достаточно высока, она составляет порядка 100–150 долл. за тысячу кубометров. Это в несколько раз выше себестоимости добычи газа из традиционных коллекторов. Себестоимость добычи газа на Ямале будет ниже — порядка 42 долл. за тысячу кубометров, но в данном случае потребуются значительные затраты на транспортировку. Таким образом, себестоимость добычи сланцевого газа приемлема для его использования только недалеко от мест добычи — при транспортировке даже на небольшие расстояния он уже будет неконкурентоспособен.
Вместе с тем, такой феномен как сланцевый газ, безусловно, нужно внимательно изучать, учитывать при формировании экспортной политики. Ведь впервые газ, который относится к нетрадиционным источникам, стал вытеснять традиционный газ, в данном случае СПГ.
Николай Иванов, институт энергетики и финансов
Николай Иванов
Экономика добычи сланцевого газа отличается от добычи традиционного газа. Так, горизонтальная скважина, пробуренная в сланцевых пластах, значительно быстрее дает приток газа, чем традиционная газовая скважина. При этом дебиты на начальных этапах могут быть достаточно существенными. Однако они быстро падают, и для поддержания добычи необходимо бурить все новые и новые скважины. Таким образом, реальная себестоимость добычи сланцевого газа может оказаться в несколько раз выше тех цифр, которые озвучиваются в прессе.
По некоторым оценкам, реальные затраты на добычу сланцевого газа составляют 265–282 долл. за тысячу кубометров, а объем инвестиций, необходимых только для бурения и содержания скважин на сланцевой залежи Barnett в США, в астрономическую сумму — 75 млрд долл.
По нашему мнению, в происходящей сейчас ситуации в США в значительной степени присутствует спекулятивная составляющая. Фондовый рынок оценивает компании, пробурившие первые сланцевые скважины, на основе традиционной экономики газодобычи, не учитывая необходимость значительных инвестиций в поддержание добычи. В результате, капитализация крупнейшей компании США, развивающей добычу сланцевого газа — Chesapeake Energy Corporation, за 2009 год выросла в 2 раза.
Между тем, некоторые эксперты уже подвергают сомнению рентабельность проектов по добыче сланцевого газа. Так, оценочные извлекаемые запасы скважин на площади Barnett оказались в несколько раз ниже, чем ожидалось ранее. При этом продуктивность скважин падала значительно быстрее, чем на традиционных месторождениях. Около 15% скважин, пробуренных в 2003 году, уже через 5 лет исчерпали свой ресурс.
Еще одна немаловажная проблема — это вопросы экологии. Технологии добычи сланцевого газа не являются безупречными с этой точки зрения. Так, в штате Нью-Йорк уже полтора года действует мораторий на добычу сланцевого газа на части месторождений Marcellus. Фермеры штата считают, что при добыче этого газа существует риск загрязнения грунтовых вод раствором, используемым для гидроразрыва пластов.
В Европе объем запасов газа из нетрадиционных источников неизвестен. По оценкам Международного энергетического агентства (IEA), они составляют 35 трлн кубометров. Это меньше запасов США или России, однако в 6 раз превышает запасы традиционного газа в Европе. Около половины запасов относится к сланцевым отложениям, остальные содержатся в угольных пластах и песчаниках. Этого, по расчетам IEA, достаточно, чтобы на 40 лет отказаться от импорта газа.
Между тем, по некоторым расчетам, добыча сланцевого газа в Европе будет рентабельной при цене около 340 долл. за тысячу кубометров, что намного выше сегодняшних спотовых цен.
Для добычи сланцевого газа в Европе существует много препятствий. Разведочные работы на сланцевых месторождениях требуют бурения большого числа скважин, что может быть затруднительно в густонаселенной Европе. Могут возникнуть также вопросы экологии, ведь даже небольшой риск загрязнения грунтовых вод может обернуться запретом добычи такого газа. Однако не стоит забывать о том, что многие перспективные ресурсы сланцевого газа располагаются в странах, в наибольшей степени зависящих от поставок российского газа — в Польше, Венгрии, на Украине. И желание получить независимость от импортных поставок может перевесить все негативные факторы.
Пока сложно говорить о том, как сильно добыча сланцевого газа может повлиять на глобальный энергетический рынок. Атака на эту тему идет как со стороны скептиков, так и со стороны оптимистов.
В США параллельно происходят два процесса: удешевление добычи газа из нетрадиционных источников и удорожание добычи из традиционных. Большая часть запасов традиционного газа в США дорога и труднодоступна. На суше основные запасы сосредоточены в малых залежах или на оторочках старых месторождений. Добыча на шельфе на протяжении последних 7 лет составляла лишь порядка 57 млрд кубометров в год. Быстро снижается добыча попутного нефтяного газа.
В то же время растет добыча газа из нетрадиционных источников. Предмет для споров остался только один: эта добыча дополнит существующую или заменит собой добычу из других источников, сегодня считающихся традиционными? Здесь многое будет зависеть от ценовой конъюнктуры и от политических решений американской администрации, но пока похоже, что будет нарастать тенденция замещения «традиционного» газа «нетрадиционным».
Важно то, что рынок уже пришел в движение. И даже если сланцевый пузырь окажется действительно пузырем, такие рыночные потрясения не проходят бесследно. Они подтолкнут развитие технологий для производства альтернативных источников энергии, даже не связанных с добычей газа. И именно этот интеллектуальный, технологический взрыв станет главным результатом так называемой «сланцевой революции».
США уже поняли, что могут отказаться от зависимости от режимов, с которыми им некомфортно. Это, прежде всего, ближневосточные режимы, которые традиционно поставляли СПГ на североамериканский рынок. А если рынок изменится в Америке, он изменится глобально.
Российским поставщикам энергоресурсов в этой ситуации придется доказать, что стабильность поставок важнее сиюминутной выгоды для потребителя. За «Газпромом» очень много преимуществ — это долговременные правила игры, отсутствие рисков, как с точки зрения технологий, так и экономики. Вопрос в том, насколько эта стабильность и уверенность в завтрашнем дне будет весома на весах противостояния с может быть авантюрными попытками найти альтернативу традиционному газу.
В любом случае, пока рано выносить категоричные суждения о том, что дни «Газпрома» на европейском рынке сочтены, что его сжиженный газ никому не будет нужен. Слухи о смерти российского газового экспорта пока явно преувеличены.
Светлана Мельникова, центр изучения мировых энергетических рынков ИНЭИ РАН
Светлана Мельникова
Мир охватил «сланцевый ураган». Во всяком случае, именно такое впечатление складывается из анализа информационного поля последнего времени. Речь идет о заметном росте газодобычи в США, прежде всего за счет разработки нетрадиционного энергоресурса — сланцевого газа. И это объективный факт. Равно, как несомненны преимущества технологического прорыва при его добыче. Но так ли уж реальны появившиеся следом многочисленные прогнозы о том, что мировой газовый рынок отныне станет иным?
Важно понимать, что добыча нетрадиционного газа вообще, и сланцевого в особенности, даже для США, пионера в этой области, явление лишь последних нескольких лет. Это самый молодой бизнес в мировой газовой практике, не накопивший еще достаточного багажа производственного опыта. По сути, вся эта информационная шумиха о «сланцевой революции» построена на 3–4 годах эксплуатации лишь одного месторождения — Barnett Shale, где раньше всего начались разработки. Все прочие приступили к работам позже и пока далеко не дотягивают до лидера по объемам добычи.
Но, несмотря на очевидную молодость сланцевой газодобычи, газовый рынок Северной Америки уже начинает менять свою структуру. Хотя тут дело не только в сланцах, но и в угольном метане и газе из плотных песчаников, все они в совокупности уже составляют половину американского производства, постепенно замещая добычу традиционного газа. С ростом внутренней нетрадиционной газодобычи неуклонно снижаются прогнозы импорта СПГ на континент. В 2008–2009 годах газ начал активно замещать уголь в производстве электроэнергии.
Но дальше начинается зона неопределенности. На начальном этапе добычи дебит скважин на газоносных сланцах очень высок, соответственно высоки прибыли. Как поведет себя кривая стоимости на более поздних этапах разработки, как будут выстраивать свою стратегию многочисленные компании-девелоперы, какова степень воздействия на окружающую среду — эти вопросы стоят перед Соединенными Штатами. Всем остальным регионам и вовсе надо начинать с нуля, с тем, чтобы разобраться с запасами сланцевого газа и возможностью его извлечения с разумной прибылью для себя. Пока такие разведочные работы лишь в самой начальной стадии, все остальные оценки построены лишь на кабинетном сравнении сходных геологических структур.
Очевидно, что серьезные выводы о перспективах развития сланцевой газодобычи пока делать рано. Явление слишком молодо, у него отсутствует «отложенный результат», когда можно оценить отдаленные последствия. Станет ли этот фактор настолько влиятельным, чтобы оказать серьезное воздействие на мировые рынки и мировую энергополитику, либо так и останется лишь региональным явлением, станет яснее, как минимум, лет через пять.
